Конец одного романа
Этот роман Грина считают лучшей из его христианских книг – здесь поражает сочетание глубокой печали и прямой, детской, почти сказочной веры в чудо. Именно этот писатель, нередко считавшийся едва ли не еретиком, сумел изобразить двуслойный мир – царство себялюбия и суеты и царство милости и правды, где зло побеждено.
Одна из тех пронзительных книг, которые прочитываются моментально, запоем. Книг, которые и не книги вовсе, потому как нет в них ни бумаги, ни чернил — есть только боль, страдание, борьба. Такие книги больше оставляют вопросов, чем ответов, — но вопросов безмолвных, обитающих в глубоко запрятанных тайниках души и оттого неразрешимых, ибо невыносимой и роковой может стать попытка совладать с ними.
